Хижина дяди Тома - Страница 101

К оглавлению

101

Эта несчастная женщина лелеяла мысль отомстить своему мучителю Легри – отомстить за все зло, которое он причинял другим и ей самой.

Однажды ночью, когда в лачугах все уже спали, Тома разбудил легкий шорох, и он увидел в окне лицо Касси. Она молча поманила его, вызывая на улицу.

Том встал и вышел из лачуги. Было около двух часов; ночь стояла тихая, лунная. Глаза Касси горели огнем – куда девался ее тяжелый, неподвижный взгляд!

– Поди сюда, дядя Том, – прошептала она, кладя руку ему на плечо и с силой, необычной для такой маленькой руки, увлекая его за собой. Поди сюда, мне надо кое-что сказать тебе.

– Что случилось, миссис Касси? – тревожно спросил он.

– Том, ты хочешь получить свободу?

– Я получу ее, когда придет время, миссис Касси, – ответил Том.

– Нет, сегодня, сейчас! – с силой воскликнула она. – Пойдем со мной!

Том колебался.

– Пойдем! – снова повторила Касси, не сводя с него пристального взгляда своих темных глаз. – Пойдем! Он спит крепко. Я подсыпала ему снотворного в стакан, да жалею, что мало, надо было побольше – тогда ты бы мне не понадобился. Но идем! Дверь в его комнату не заперта… Там у меня припрятан топор… Я бы и сама это сделала, да боюсь, сил не хватит. Идем!

– Нет, миссис Касси, нет! – твердо сказал Том, удерживая ее.

– Подумай, сколько несчастных получит свободу! – воскликнула она. – Мы уйдем отсюда, отыщем какой-нибудь островок среди болот и будем жить там. Я знаю, так делали другие, до нас. А ты скажи: разве может быть что-нибудь хуже той жизни, которую мы ведем здесь?

– Нет! – так же твердо повторил Том. – Нет! Зло никогда не породит добра! Да я лучше отрублю себе правую руку, чем пойду на такой грех!

– Тогда я сделаю это сама! – сказала Касси.

– Миссис Касси! – воскликнул Том, падая перед ней на колени. – Молю вас, не продавайте душу дьяволу! Надо терпеть и ждать!

– Ждать! – повторила она. – Я уж столько времени ждала, что у меня помутился разум и сердце готово разорваться на части. Ты говоришь – терпеть! Мало ли все мы от него терпели? А ты сам – ведь он высасывает из тебя кровь капля за каплей! Нет, я исполню свой долг – его час пробил!

– Не надо! – Том взял ее судорожно стиснутые руки в свои. – Не надо! Не берите греха на душу! Господи, научи нас любить врагов наших!

– Любить! – Касси сверкнула на него глазами. – Любить таких врагов? Да ведь это противно природе человеческой!

– Верно, миссис Касси, верно! Но господь милостив, он дарует нам победу над самими собой!

Проникновенные слова Тома, его мягкий голос, слезы, сверкавшие в глазах, словно благодатная роса, пали на измученную, смятенную душу несчастной женщины. Взгляд ее смягчился. Она опустила голову, и Том почувствовал, как слабеют ее руки.

– Том, друг мой, у меня нет сил молиться. С того самого дня, как продали моих детей, я забыла молитвы и знаю вместо них одни проклятья… проклятья и ненависть!

– Миссис Касси, – нерешительно заговорил Том после долгого молчания, – если это возможно… если вам удастся убежать отсюда, бегите – бегите вместе с Эммелиной, но да упасет вас господь от смертоубийства!

– А ты… ты согласен бежать с нами?

– Нет, – ответил он. – Теперь уже нет. Я останусь с моими несчастными братьями и буду нести крест свой до конца. Вы – другое дело. Вам здесь погибель… Спасайтесь, если сможете.

– А что нас спасет? Одна могила, – сказала Касси. – У зверя есть берлога, у птицы – гнездо. Змеи и те находят себе пристанище, а нам нет места на земле. Собаки отыщут наши следы в глубине болот. Все против нас – и звери и люди. Куда же нам бежать?

Том долго молчал, а потом сказал ей:

– Попытайтесь, миссис Касси. Я буду молиться за вас.

Почему это бывает так, что иная мысль, отброшенная, как случайно попавшийся под ноги камень, вдруг предстанет пред нами в новом свете и засверкает подобно бриллианту?

Касси много раз обдумывала все возможности побега и отказывалась от них, как от безнадежных и неосуществимых. Но сейчас в уме у нее возник план, такой простой и ясный во всех подробностях, что она сразу загорелась надеждой и шепнула Тому:

– Хорошо, друг мой, я попытаюсь.

– Да хранит вас бог! – сказал Том.

ГЛАВА XXXIX
Хитрый замысел

Чердак в доме Легри, как почти все чердаки в старых домах, утопал в пыли, паутине и всяческом хламе. У богатой семьи, жившей на плантации в дни ее расцвета, была прекрасная обстановка, часть которой хозяева увезли с собой, а часть так и осталась в заброшенных, отсыревших комнатах да на чердаке. Вдоль стен его стояли два огромных упаковочных ящика, в которых когда-то сюда была прислана мебель. Слабый свет, пробиваясь сквозь мутные стекла крошечного слухового оконца, падал на стулья с высокими спинками и покрытые пылью столы, знававшие когда-то лучшие времена. Короче говоря, на чердаке было неуютно и даже страшно, а среди суеверных негров о нем ходила дурная слава, что еще больше увеличивало ужас, который внушало всем обитателям плантации это таинственное место. Не сколько лет назад Легри посадил туда одну негритянку, чем-то провинившуюся перед ним. Что там с ней случилось, никто не знал – негры только перешептывались между собой, строя разные догадки на этот счет. Но через месяц несчастную женщину снесли оттуда мертвую и поспешили похоронить. С тех пор, как все утверждали, на заброшенном чердаке постоянно раздавались проклятия, грубая брань, звуки ударов, прерываемые отчаянными воплями и стонами.

Услышав как-то ненароком эти толки, Легри пришел в ярость и пригрозил, что первый же негр, который будет рассказывать всякие небылицы о чердаке, получит полную возможность разгадать его тайны, просидев там неделю на цепи. Одного такого посула было достаточно, чтобы разговоры прекратились, но дурной славы чердака это не поколебало.

101